Никудышная физика
В комментариях к одной из основных священных книг человечества Александр Сергеевич Пушкин заметил: «Никудышная физика — но зато какая поэзия!».
В отношении Библии великий русский поэт, что называется, «прогнал». С физикой в Святом Писании как раз всё в порядке, причем, что поразительно — даже с квантовой механикой и теорией относительности. Неговоря о кибернетике.
Подлинные чудеса, с точки зрения тех, кто писал Библию — это вовсе не «паранормальные явления» на подобие левитации или ясновидения. Это — не явления, физическую природу которых мы пока что не можем понять и превратить в технологии. Чудеса, творимые пророками и Иисусом Христом — это, как бы мы выразились сейчас, «абсолютно произвольное обращение с пространственно-временным континуумом». Это — обращение с Вселенной и ее отдельными объектами так, будто все это — не более, чем некая виртуальная реальность.
Ветхозаветный Илья-пророк не просто однажды играючи сделал то, что оказалось не под силу всем финикийским жрецам, вместе взятым — вызвал гром и молнию среди ясного неба. Если внимательно прочитать этот отрывок из Библии сейчас, в постиндустриальную эпоху, особенно впечатляет не то, что именно сделал тогда Илья, а то, КАК он это сделал.
А сделал он это так, как мы сейчас щелкаемна зеленую стрелочку в меню Internet Explorer — или аналогичную кнопку любого другого веб-браузера — и попадаем на предыдущую или следующую страницу бесконечной Сети — этой рукотворной Вселенной, созданной совместными усилиями человечества всего каких-нибудь двадцать лет назад. Фактически, он просто вернул всех присутствующих на том празднике в сезон дождей. И Иисус в Евангелиях не просто демонстрировал эффект антигравитации, «зависнув» над водой — он именно шел по воде «яко посуху», просто игнорируя ее физическую природу. Демонстрируя, что Царство Его — действительно, «не от мира сего».
Но во времена Пушкина единственной доступной человечеству «виртуальной реальностью» было воображение, высшее проявление которого — поэзия. Вот он и написал: «Никудышная физика — но зато какая поэзия!».
Три ипостаси пользователя
В наше время грань между «физикой» и «лирикой» уже практически неощутима. Без малого полторы тысячи лет после Рождества Христова весь «крещеный мир» спорил о том, как это Бог может существовать одновременно «в трех лицах» — в качестве Отца, Сына и Святого Духа — «неслиянно, но единосущно». Самые продвинутые философы и теологи своего времени выдвигали на этот счет самые разные гипотезы, строили самые разные модели, но так и не пришли к общему знаменателю, и в итоге решили: «В это нужно просто верить».
А сейчас почувствовать, что такое: «Неслиянно, но единосущно», может практически каждый, кто в эту минуту сидит в кресле перед компьютером, «висит» на каком-нибудь чате, набирая очередное послание онлайн — и одновременно разговаривает с кем-нибудь по мобильному телефону. Теперь, чтобы ощутить, как это можно одновременно «пребывать в трех ипостасях», оставаясь при этом самим собой — даже не нужно слов. Только стали ли мы от этого лучше, вот в чем вопрос?
И, как и тысячи лет назад — всё зависит исключительно от наших намерений, и ответ на этот вопрос лежит в плоскости сердца, а не в плоскости разума.
Радость смысла
Как сказано в Евангелии, в тот день на учеников Христа впервые снизошел Святой Дух. Они поняли это в тот момент, когда вдруг приобрели способность понимать обращенную к ним речь на любом возможном языке и на любом же языке отвечать собеседнику. «Говорить на любом языке» означает также — безошибочно отделять главное от второстепенного в любом вопросе, о чем бы ни шла речь. Фактически они получили некое абсолютное знание. Но в этот момент им почему-то захотелось просто помолиться и еще — просто поблагодарить Бога за то, что Он сотворил их и эту Вселенную такими, какими они есть, без всяких «но», и «вот если бы…». Они сделались радостными, как дети. Это — один из таких, трудноописываемых словами моментов, когда ты вдруг ощущаешь — твоя жизнь в любом случае имеет смысл, и это не требует доказательств. Такое легче всего ощутить после первого летнего дождя.
Шел ли в тот день дветысячи летназад накануне первый летний дождь?
Это — один из тех моментов, на которые участники события на радостях не обратили внимания, и те, кто затем спустя почти сто лет сводили воединоо кончательныйтекст, попросту вынесли за скобки...